- Тэмза, сэээр (с) 🌫 ТУМАНЫ ТЕМЗЫ 🌫
В XIX веке часто говорили о “речной сырости”. От нее лишь один шаг до обильных туманов, которые были постоянным атрибутом речного ландшафта. Мягкий, обволакивающий туман кажется неповторимой составной частью климата Темзы.
В ее верховьях по характеру утреннего тумана предсказывали погоду на день: если он окутывает вершины холмов – жди дождя, если остается у их подножья – будет сухо. В Долине Белой Лошади туман называли дымом от “курева Белой Кобылы”. С туманами в этой долине связывали обилие гроз в летние месяцы. Знаменитые “конденсирующие водоемы” в известковых холмах южной Англии, пополняемые по ночам за счет летних туманов, якобы никогда не пересыхали. Один натуралист в 1902 году писал, что на высоких холмах летние туманы – обычное явление; по его словам, они “до того сыры, что в четыре утра одежда у тебя становится хоть выжимай и со всех деревьев капает”. Словно бы река на короткое время совершала набег на сушу. В летнюю жару ветер разносил по полям и лугам увлажнявшие их речные испарения. Делалось знойно, душно. Поздней осенью и зимой туманы, распространяемые Темзой, считались источниками опасной простуды и лихорадки. В ноябре-декабре эти туманы становились пронизывающе холодными, подлинно убийственными для легкомысленных путешественников.
О здешних туманах и хмарях писали еще в древности. Тацит упоминает о них, рассказывая о вторжении Цезаря, и во все последующие века о них говорилось как о чем-то обычном, как о естественном порождении реки. Многие застроенные прибрежные районы – например, Вестминстер и Ламбет – стоят на заболоченной почве, и в них дыхание тумана и сырости более ощутимо, чем на лондонских холмах. Туманы Вестминстера были в свое время знамениты. В некоторые зимы прибрежные лондонские деревья конденсировали столько воды, что около них возникали озерца. Особенно плотные туманы наблюдались в районе устья. В 1807 году в Эссексе один путешественник жаловался на тамошнюю “густую и вонючую хмарь”. Но это была природная хмарь, создаваемая болотами, а не та, которую творит индустрия.
Однако в XIX и XX столетиях речной туман превратился в мглистый, сернистый смог. В конце XIX века Лондонский порт очень часто был окутан этим смогом полностью. Он поглощал доки и причалы, скрывал от глаз суда на великом речном пути. Он приглушал и звуки: пароходные гудки, удары колокола, голоса терялись в его необъятности. Было много случаев, когда пешеходы – и даже лошади с экипажами – падали в реку по той простой причине, что не видели ее среди серых или серо-зеленых завихрений тумана. Этот туман описывает Диккенс в начале “Холодного дома”:
Туман везде. Туман в верховьях Темзы, где он плывет над зелеными островками и лугами; туман в низовьях Темзы, где он, утратив свою чистоту, клубится между лесом мачт и прибрежными отбросами большого (и грязного) города. Туман на Эссекских болотах, туман на Кентских возвышенностях. Туман ползет в камбузы угольных бригов; туман лежит на реях и плывет сквозь снасти больших кораблей; туман оседает на бортах баржей и шлюпок.
Можно представить себе саму Темзу как туман. Она не течет, а наплывает клубами. Она медлит в Лондонской долине, как густая хмарь застаивается в низинах. Она состоит из хмари, и все суда на ней тоже. Поистине Темза XIX столетия – река-фантом. И этот фантом просуществовал дольше, чем можно было бы ожидать. Даже в 1960-е годы плотный туман окутывал Темзу в среднем 237 часов в год.
Источник: Питер Акройд «Темза. Священная река»
